Неточные совпадения
Григорий шел задумчиво
Сперва большой дорогою
(Старинная:
с высокими
Курчавыми березами,
Прямая, как стрела).
Ему то было весело,
То грустно. Возбужденная
Вахлацкою пирушкою,
В нем сильно
мысль работалаИ в песне излилась...
Левину невыносимо скучно было в этот вечер
с дамами: его, как никогда прежде, волновала
мысль о том, что то недовольство хозяйством, которое он теперь испытывал, есть не исключительное его положение, а общее условие, в котором находится дело в России, что устройство какого-нибудь такого отношения рабочих, где бы они
работали, как у мужика на половине дороги, есть не мечта, а задача, которую необходимо решить. И ему казалось, что эту задачу можно решить и должно попытаться это сделать.
Анна Сергеевна спросила, между прочим, Базарова, что он делал у Кирсановых. Он чуть было не рассказал ей о своей дуэли
с Павлом Петровичем, но удержался при
мысли, как бы она не подумала, что он интересничает, и отвечал ей, что он все это время
работал.
Да все. Еще за границей Штольц отвык читать и
работать один: здесь,
с глазу на глаз
с Ольгой, он и думал вдвоем. Его едва-едва ставало поспевать за томительною торопливостью ее
мысли и воли.
Строевую службу он прошел хорошо, протерши лямку около пятнадцати лет в канцеляриях, в должностях исполнителя чужих проектов. Он тонко угадывал
мысль начальника, разделял его взгляд на дело и ловко излагал на бумаге разные проекты. Менялся начальник, а
с ним и взгляд, и проект: Аянов
работал так же умно и ловко и
с новым начальником, над новым проектом — и докладные записки его нравились всем министрам, при которых он служил.
— Иду. — Лопухов отправился в комнату Кирсанова, и на дороге успел думать: «а ведь как верно, что Я всегда на первом плане — и начал
с себя и кончил собою. И
с чего начал: «жертва» — какое плутовство; будто я от ученой известности отказываюсь, и от кафедры — какой вздор! Не все ли равно, буду так же
работать, и так же получу кафедру, и так же послужу медицине. Приятно человеку, как теоретику, замечать, как играет эгоизм его
мыслями на практике».
Встреча
с отцом в первое мгновенье очень смутила ее, подняв в душе детский страх к грозному родимому батюшке, но это быстро вспыхнувшее чувство так же быстро и улеглось, сменившись чем-то вроде равнодушия. «Что же, чужая так чужая…» —
с горечью думала про себя Феня. Раньше ее убивала
мысль, что она объедает баушку, а теперь и этого не было: она
работала в свою долю, и баушка обещала купить ей даже веселенького ситца на платье.
— Я не знаю, как у других едят и чье едят мужики — свое или наше, — возразил Павел, — но знаю только, что все эти люди
работают на пользу вашу и мою, а потому вот в чем дело: вы были так милостивы ко мне, что подарили мне пятьсот рублей; я желаю, чтобы двести пятьдесят рублей были употреблены на улучшение пищи в нынешнем году, а остальные двести пятьдесят — в следующем, а потом уж я из своих трудов буду высылать каждый год по двести пятидесяти рублей, — иначе я
с ума сойду от
мысли, что человек, работавший на меня — как лошадь, — целый день, не имеет возможности съесть куска говядины, и потому прошу вас завтрашний же день велеть купить говядины для всех.
Как-нибудь! во что бы ни стало! — вот единственная
мысль, которая
работала во мне и которая еще более укрепилась после свидания
с Деруновым.
— Какой чудесный человек, не правда ли? — воскликнула Саша. — Я не видала его без улыбки на лице, без шутки. И как он
работал! Это был художник революции, он владел революционной
мыслью, как великий мастер.
С какой простотой и силой он рисовал всегда картины лжи, насилий, неправды.
И зато
с каким трепетом берет он в руки бумажку, очинивает ножичком перышко, как
работает его миниятюрное воображеньице, как трудится его крохотная
мысль, придумывая каждое слово, каждое выраженьице замысловатого отношеньица, в котором должны быть умещены громаднейшие помыслы, величайшие начинания, необъятнейшие планы!
Мысль работала с лихорадочной торопливостью; призраки и фантастические представления нарастали, переплетались и заканчивались страшными галлюцинациями.
— Надо и другим в свою долю
поработать, Нил Поликарпыч, — пояснил свою
мысль о. Крискент
с вкрадчивой улыбкой.
В тот же самый день, как мне пришла в голову эта
мысль, только что я уселся было поздним вечером
поработать, слышу — снизу,
с тротуара какой-то женский голос позвал меня по имени.
Оставшись один, я попробовал
работать; работа не шла. Я достал
с полки книгу и начал читать. Слова и
мысли проходили через мою голову, не оставляя следа. Я напрягал свое внимание всеми силами и все-таки не мог одолеть нескольких страниц.
Есть люди, которые
с детства готовятся для какого-нибудь назначения,
работают денно и нощно, истощают все силы и средства свои и все-таки не достигают того, чтобы обнаружить свои труды и
мысли на деле, тогда как он…
Как скоро пробуждается
мысль и начинает
работать рассудок, и самый эгоизм принимает другое направление: для удовлетворения его делаются потребны симпатические отношения
с другими.
И только раз или два Андрею Николаевичу приходила
мысль о том, что и он мог бы быть человеком, который умеет
зарабатывать много денег, и у него тогда был бы дом
с сияющими стеклами и красивая жена.
Вспомни, как после крепкого сна просыпаешься поутру, как сначала не узнаешь места, где ты, не понимаешь, кто стоит подле тебя, кто будит тебя, и тебе не хочется вставать, кажется, что сил нет. Но вот понемногу опоминаешься, начинаешь понимать, кто ты и где ты, разгуливаешься, начинают в голове ходить
мысли, встаешь и берешься за дела. То же самое или совсем похожее на это бывает
с человеком, когда он рождается и понемногу вступает в жизнь, входит в силу и разум и начинает
работать.
Первый раз в жизни я
мыслил усердно и напряженно, и это казалось мне такой диковиной, что я думал: „Я схожу
с ума!“ Чей мозг
работает не всегда, а только в тяжелые минуты, тому часто приходит
мысль о сумасшествии.
— Люблю я эти споры!
Мысль жива —
работает и ищет… А как несколько-то лет назад: все вопросы решены, все распределено по ящичкам, на ящички наклеены марксистские ярлыки. Сиди да любуйся. Ведь это — гибель для учения, смерть!.. Только и оставалось что спорить
с народниками; друг
с другом не о чем было и говорить…
И так много и долго
работал над этим, так горячо и много спорил
с теми, которые показывали ему неправильность его приема
мысли, что под конец и сам убедился в том, что река и есть самая мельница.
Когда я спросил Э. Гонкура: «Действительно ли они кончили тем, что стали
работать как две половины одного и того же умственного организма?» — он не только подтвердил мне это, но уверял, что в последние годы они до такой степени спелись друг
с другом, что сами бывали поражены сходством и даже тождественностью своих впечатлений и
мыслей в иные минуты…
Совершенно незнакомая
с трудом, она теперь была воодушевлена
мыслью о самостоятельной, трудовой жизни, строила планы будущего — это было написано на ее лице, и та жизнь, когда она будет
работать и помогать другим, казалась ей прекрасной, поэтичной.
Добыть эту свободу теми или другими ухищрениями, добыть для того, чтобы снова начать борьбу
с одолевшим его противником, то есть
с обществом, измыслив план преступления более тонкого и умелого, — вот в каком направлении
работает в одиночном заключении
мысль действительного преступника.
Мысль, роковая
мысль стала
работать в этом направлении в голове графа Свянторжецкого по возвращении его
с одного из ночных визитов к княжне Людмиле Васильевне Полторацкой в его уютную квартирку на Невском проспекте, недалеко от Аничкова моста.
«Почему же, — продолжала
работать ее
мысль, направленная ловким Никитою, — она должна терпеть такую разницу их положения? Ей все — мне ничего. У ней общество, титул, красавец будущий жених, счастье. У меня — подневольная жизнь дворовой девушки и в будущем замужество
с мужиком и отправка в дальнюю вотчину».
«Несчастный! — продолжала
работать мысль молодой девушки. — Красавец, молодой, знатный, богатый, любящий и не любимый… Разве эта „святая“ поймет его, оценит, исправит, он
с нею погибнет так же, как и без нее. Надо сильное чувство, чтобы вернуть его на настоящий путь, чтобы направить его способности и его состояние на полезную деятельность… Женщина должна всецело подчинить его, подчинить для его же пользы… А разве графиня Надежда такая женщина?.. Святая…»
«Жениться на ней он должен, — продолжала
работать его
мысль, — но не любить ее… Нет! Подожди, птичка, мы поймаем тебя на другую приманку, и дочь управляющего сослужит нам прекрасную службу. Завтра, во время пикника, мы побываем у управляющего, а
с этого игра и начнется».
Более продолжительно остановились его
мысли на прошлом после отправления князя Александра Павловича. Жизнь в Москве, среди комфорта, богатства и лихорадочной деятельности, свиданья
с княжной Маргаритой, смерть сестры ее Лиды, наконец труп княгини, лежащий на столе в номере гостиницы «Гранд-Отель» в Т. Над всеми этими и даже другими более мелкими картинами этого периода его жизни довольно долго
работала его память. Конвульсивные движения передергивали порой его лицо.
Шли годы, друзья детства не разлучались, и Иннокентий Антипович сделался сперва приказчиком, а затем полновластным доверенным Толстых.
Работал он
с самоотвержением и знал не только все дела, но даже все
мысли своего доверителя и друга, и один умел сдерживать порывы его гнева и даже, подчас, что не удавалось никому, поставить на своем.
Работая уже несколько недель над приисканием безопасного способа исполнить страшное поручение своего барина, и
работая безуспешно, осенившая его
мысль при виде мертвого ребенка, разрешающая все сомнения и долженствовавшая привести все дело к счастливому концу, до того поразила его, что он тотчас полез
с предложением уступить ему мертвого младенца к Фаддею Емельяновичу, не приняв во внимание, что подобное предложение, в свою очередь, должно было поразить старика своею необычайностью, и последний, несмотря на соблазнительный куш, не только откажется, но доведет этот разговор до сведения своей барыни.
После первых дней радостной встречи
с отцом и матерью, когда были исчерпаны все привезенные дочерью петербургские новости, исключая, конечно, уличного знакомства
с Софьей Антоновной и неудачного вечера у полковницы Усовой, словом, когда домашняя жизнь в селе Отрадном вошла в свою колею и Ольга Ивановна волей-неволей оставалась часто наедине сама
с собою, на прогулке в саду и в лесу,
мысль ее
заработала с усиленной энергией, вращаясь, конечно, на интересовавших ее лицах: Наде Алфимовой и графе Вельском.
Его
мысль в обычное время была туга и медленна; но, потревоженная однажды, она начинала
работать с силою и неуклонностью почти механическими, становилась чем-то вроде гидравлического пресса, который, опускаясь медленно, дробит камни, выгибает железные балки, давит людей, если они попадут под него — равнодушно, медленно и неотвратимо.
Иногда
мысль его вдруг начинала
работать, и
с такою силой, ясностью и глубиною,
с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким-нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.